Продолжим наше путешествие по историческому центру Милана и от площади Домского собора направимся к виа Торино (via Torino) и сразу после виа Сперонари (via Speronari) окажемся перед железными воротами с номером 17.
Сан-Сатиро
Церковь в глубине дворика посвящена Святому Сатиру.
Сразу оговоримся, что речь идет не о тех жизнерадостных, подвыпивших козлоногих существах, населявших греческие острова и проводивших время в поисках чудесных нимф, а о брате покровителя Милана, св. Амвросии. Человек он был, наоборот, исключительно серьезный, по профессии адвокат, работал госслужащим, а именно — префектом в одной из римских провинций. После рукоположения Амвросия в епископы, он решил оставить свой пост и, чтобы помочь брату в делах, переселился в Медиоланум. Трудился он, видимо, не покладая рук, за что, скорее всего, и удостоился титула святого (поскольку кроме похоронной речи брата Амвросия, никаких других свидетельств о его жизни не имеется).
Часовенка, рядом с которой впоследствии был возведен храм была заложена во второй половине IX веке по приказу епископа Ансперто (о котором мы упомянули в предыдущей экскурсии). Имеются документы XII в. в которых говорится о церквушке с прилегающим к ней приюте для паломников, находившимся в ведомстве монахов-бенедектинцев.
С историей церкви связан чудотворный факт. В 1242 году молодой человек по имени Массацио да Вигольцоне, страдавший, по всей видимости, психическими отклонениями, набросился с ножом на икону Девы с Ребенком, располагавшуюся с внешней стороны церкви. Икона начала кровоточить и ее поместили в специально постоенный для нее с внешней стороны часовни алтарь. Два века спустя было принято решение специально возвести для нее церковь.
В 1474 году, официально миланский герцог Жан Галеаццо, а на самом деле, поскольку властилину на тот момент всего 5 лет, его мать-регентша Бона ди Савойя, вдова погибшего в результате покушения герцога Галеаццо Мария, желая укрепить в городе веру в Богоматерь и украсить город новой монументальной постройкой, приобретает этот участок.
Уже в процессе закладки фундамента в 1478 г. становится ясно, что для придания церкви желаемой монументальности купленной земли явно недостаточно. В 1480 году строительные работы поручаются только что приехавшему в Милан из Бергамо, тогда еще малоизвестному, но уже подающему надежды архитектору Донато ди Антонио ди Паскуччо по прозвищу Браманте, который оправдывает ожидания заказчика и блестяще разрешает поставленную перед ним задачу.
Кстати сказать, Браманте был выходцем из Урбино, как и Рафаэль, которому он приходился дальним родственником. Приехав в Милан, Браманте встретился с Леонардо да Винчи, который был на восемь лет его моложе, чьи идеи в области градостроительства оказали на него большое влияние. Миланский период Браманте длился двадцать лет. Здесь он возвел несколько зданий, в том числе, алтарную часть церкви Санта-Мария-делле-Грацие. Но деятельность его не ограничилась только Миланом. По приказу герцога Людовико иль Моро, в качестве архитектора он также много работал в близлежащих Павии и Виджевано. В 1499 г., после захвата Милана французскими войсками, Браманте, как и Леонардо, покинул город и переехал в Рим.
Войдя в церковь, остановитесь, присмотритесь к алтарю и оцените на глаз его глубину. Теперь справа или слева подойдите к нему поближе. Воплотив в жизнь закон линейной перспективы, в пространство глубиной 97 сантиметров он смог «оптически» вместить 9,7-метровый трансепт!
С технической точки зрения, инновативность решения Браманте заключалась в перенесении техники горельефа из скульптуры (которую до него уже широко использовали в своем творчестве Донателло, Пьеро Делла Франческа и Мазаччо) в архитектуру. Стилистически наблюдается явное сходство с «Троицей» Мазаччо.
но прежде всего с «Алтарем Монтефельтро» Пьеро делла Франческа.
Согласно существующим легендам, приехавший в 1482 году в Милан Леонардо да Винчи неоднократно бывал в этой церкви, изучая брамантовскую проспективу, чтобы затем применить ее на практике при создании своих сценических декораций для спектаклей, устраивавшихся в замке Сфорцеско. Как известно, помимо своих обязанностей как инженер, придворный художник и музыкант, он являлся при герцоге Людовико также сценографом.
С правой стороны церкви находится восьмиугольная ризница спроектированная все тем же Браманте, в которой явно отслеживается «возрожденческий» стиль архитектора. Это элегантное строение в последующие годы послужило примером для многих итальянских архитекторов. Например, Мавзолей Тривульцио (о котором мы говорили во Втором Маршруте), посторенный учеником Браманте — Брамантино (букв. «Маленький Браманте») является, практически, его копией.
С левой стороны находится самая старая часть церкви – часовня Святого Сатира, на стенах которой сохранились фрески IX-XIII в. в.. Некоторые из периметральных каменных колонн с коринфскими капителями были перенесены сюда из городских построек позднеримского периода. К периоду Браманте относится скульптурная композиция из керамики «Оплакивание Христа».
Восхититься гениальным творением Браманте можно совершенно бесплатно со вт по сб 9.30-17.30, в вс 14 — 17.30.
Вернувшись на виа Торино, сворачиваем на виа Сперонари (via Speronari) — улицу, на которой когда-то располагались мастерские по изготовлению шпор. Шпоры здесь уже давно не изготавливаются, зато есть отличная булочная-кондитерская Princi, где можно сделать приятную паузу-кофе.
Далее, с виа Фалконьери (via Falconieri), откуда хорошо просматривается миниатюрная часовенка св. Сатира и внешняя структура самой церкви, и становится понятно, почему Браманте пришлось пойти на оптическую хитрость, чтобы зрительно увеличить строение.
Как и многие, сохранившие свое средневековое название, улицы, виа Фальконьери связана с еще одной, очень распространенной в средневековье профессией — сокольничьих. По имеющимся докуметральным свидетельствам, население этого квартала было тем или иным образом связано с этим видом деятельности. А напротив, по ту сторону виа Маццини (via Mazzini) проходит виа Каппеллари – улица Шляпников. Вот так и соседствовали шляпники с сокольничими…
Продолжим наш путь по виа Маццини до площади Миссори (piazza Missori).
San Giovanni in Conca
Посреди площади нашему взору откроятся какие-то непримечательные кирпичные руины.
Как настоящие следопыты, мы не пройдем мимо, а, обойдя их, неожиданно заметим ступеньки вниз. Спустившись, мы будем встречены волонтерами Туринг Клуба в крипте одной из старейших и, пожалуй, самых «многострадальных» церквей города – Святого Иоанна в Овраге (San Giovanni in Conca).
История ее берет начало в V-VI в. н.э. , в раннехристианский период. Построена она была внутри римских городских стен на месте богатого римского домуса. От римской резиденции сохранился фрагмент мозаичного пола III века н.э., который впоследствие сделался полом самой базилики. Посвящена церковь была святому Иоанну; название «в овраге», вероятно, происходит от впадины, которая спускалась к небольшому озеру, где сейчас пролегает виа Ларга (via Larga) (букв. «Широкая»), проложенная во времена Муссолини.
В период раннего средневековья эта дорогая миланцам церковь с самой высокой в городе 24-метровой колокольней многократно разрушалась, в том числе в 1162 во время нашествия Барбароссы. Но каждый раз неизменно восстанавливалась.
В начале XVI в. хозяин Милана Бернабò Висконти и его влиятельнейшая супруга Реджина делла Скала (это от ее имени происходит название оперного театра), чей дом находится по-соседству, решают прибрать церковь к рукам и приспособить под семейную гробницу.
Вот как должно было выглядеть это место в то время
В музее замка Сфорцеско хранится погребальный памятник Барнабò, который находился в ней до того, как, захватившие город австрийцы упразднили церковь, а пришедшие им на смену французы превратили ее в склад
В последвоенный период, 1948-1952 годы церковь окончательно сносится, всвязи с необходимостью строительства Широкой улицы (via Larga).
Вот несколько фотографий, как она выглядела в 1905 году
А так в 1946
К счастью — и это кажется почти невероятным – сохранился практически нетронутым чудесный готический фасад церкви. Дело в том, что в 1880-х годах церковь, к тому времени уже сильно перестроенная и укороченная, была продана церкви вальденсов, которым, перед ее окончательным сносом, удалось перенести-таки фасад на новое место на улицу Франческо Сфорца
Сохранившаяся крипта — один из самых ценных примеров миланского романского зодчества, после похожих крипт церквей Гроба Господня (San Sepolcro, см. Маршрут N1) и Сан-Винченцо-ин-Прато.
Бесплатно заклянуть в крипту можно со Вт по Вс с 9:00 до 17:30.
Сант-Алессандро
Выйдя из крипты, перейдем площадь Миссори (piazza Missori) с возвышающимся над ней памятником Джузеппе Миссори — родившемуся, кстати, в Москве патриоту-гарибальдинцу — и направимся к улице Зебедия (via Zebedia). Пройдя ее, мы окажемся, на одной из – по мнению многих — наиболее гармонично спроектированных площадей Милана, названной в честь одноименной церкви св. Александра в Зебедия (Sant’Alessandro in Zebedia). Согласно легенде, на месте нынешней церкви располагалась римская тюрьма, в которую были заключены римские солдаты-христиане, в том числе Александр. А Зебедия был никем иным, как начальником этой тюрьмы.
На месте нынешней постройки до начала XVI века находились небольшая церковь св. Александра и часовня св. Панкрата, обе принадлежавшие ордену варнавитов. В конце 1500-х г.г. принимается решение оба здания снести и на их месте возвести новый большой храм.
Время для этого проекта выбирается не из лучших. Милан в руках у испанцев, худших правителей, который город когда-нибудь знал. В первой половине XVII в. голод, война и чума ставят его на колени. В то же время епископу Карло Борромео, впоследствии канонизированному, а затем его двоюродному брату Федерико, несмотря на все трудности, удается превратить его в центр культуры и оплот католической реформы. В этом им помогают новые монашеские ордены, основанные как раз в этот период. Среди них выделяется миланский орден варнавитов, который с самого начала посвящает свою деятельность воспитательной работе, образованию детей и юношества, поддерживанию приютов для бесчисленных сирот.
В 1601 году кардинал Федерико Борромео (основатель Амброзианской библиотеки) закладывает первый камень. Проект поручается архитектору Лоренцо Бинаго, который заимствует у Браманте его проект Святого Петра в Риме
И, действительно, можно заметить некое сходство между двумя храмами. Строительство ведется очень быстро и уже в 1626 году церковь открыта для верующих.
Согласно моде, первоначально фасад церкви был спроектирован в стиле Возрождения, и это легко заметить по нижней его части 1620 года. На момент возведения двух боковых колоколен и тимпана мода поменялась и оставшаяся часть была завершена архитектором Рикини уже в стиле барокко.
В 1663 году принимается решение построить рядом с церковью учебное заведение, так называемые Арчимбольдовские Школы. Здание по сей день сохраняет свое предназначение. Но вместо «школ» теперь в нем располагается факультет иностранных языков миланского государственного университета.
Полюбоваться пышной отделкой барокко внутренней части церкви и шедеврами Камилло Прокаччини и Даниеле Креспи можно в будние дни с 7 до 12 и с 16 до 19, а в праздничные с 9.30 до 12 и с 16,15 до 19.
В 50 метрах от церкви в стороне via Della Palla находится переулок Пустерла (vicolo Pusterla). Название происходит от фамилии от одной из самых знатных ломбардских семей, которая здесь проживала в средневековье и чей дом здесь по сей день стоит.
С этим домом связана история любви, близкая по своей трагичности к шекспировской «Ромео и Джульетта». Ее описал в своем историческом романе итальянский писатель Цезарь Канту (чье имя носит улица напротив Амброзианской Библиотеки).
Дом Пустерла
1340 год. Хозяин Милана Лукино Висконти влюбляется в Маргариту Пустерла, урожденную Висконти, самую красивую женщину в городе: благородную, обаятельную, которая, ко всему прочему, приходится ему двоюродной сестрой. Лукино же имеет репутацию гуляки, картежника и развратника с бесчисленным количеством любовниц и внебрачных детей. В общем, настоящий Дон Хуан. Маргарита к тому времени уже замужем за Франческо Пустерла, богатым и знатным отпрыском еще одной не менее влиятельной миланской семьи.
Маргарита, напуганная настойчивыми ухаживаниями хозяина Милана, рассказывает об этом мужу, и тот, естественно, приходит в ярость. Поскольку в открытую невозможно отомстить столь влиятельному сопернику, окруженному до зубов вооруженными охранниками, Франческо решает найти союзников, чтобы устроить заговор.
Его заговор терпит фиаско. Висконти оказывается хитрей Пустерла, и тот попадается на устроенную ему ловушку. В 1341 году он вместе с детьми обезглавливается на ратушной площади в Милане.
Что же касается Маргариты, то, согласно легенде, после смерти мужа Висконти отправляет ее в свой замок в Инворио (городок на озере Маджоре, откуда происходит весь род Висконти), где он снова пытается ее соблазнить. Но Маргарита не сдается и Лукино замуровывает ее в подземелье того же замка. Говорят, что ее плачущий призрак до сих пор бродит там вокруг, оплакивая детей и мужа.
Вот такая грустная история.
На углу дома Пустерла находится фреска XVI века с изображением Мадонны, которая, согласно миланской традиции, носит название Мадонна Носильщиков.
Гильдия носильщиков была одной из самых влиятельных в Милане, начиная с раннего Средневековья. Товара в Милане продавалось много, и кто-то должен был его доставлять по назначению. Их штаб-квартира располагалась на Виа делла Палла, в портике между нынешними улицами Сан Маурилио и Вальпетроса (куда мы по виа della Палла, как раз и выходим). В этом районе три раза в неделю проводился рынок кур, масел и молочных продуктов. Трестом этим заправляло семейство Пустерла.
Со средневековья вплоть до роспуска гильдии в конце XVIII века существовала традиция очень торжественной процессии носильщиков, связанной с легендой св. Аквилина. Согласно легенде, в 1015 году именно они нашли его в овраге за церковью св. Лаврентия и туда же и перенесли.
Процессия начиналась от церкви св. Амвросия-делла-Палла, находившейся вблизи от штаб-квартиры гильдии и заканчивалась в церкви св. Лаврентия, где по сей день покоится тело святого. Носильщики несли в дар своему покровителю 50 литров чистейшего оливкового масла для лампадки у нго хрустального саркофага.
Сан-Себастьяно
Выйдя на виа Торино, свернем направо и дойдем еще до одной достопримечательности. Круглое здание перед вами – это гражданский храм св. Себастьяна. Название «гражданский» связано с тем, что, несмотря на свою религиозную функцию, решение о возведении храма было принято мирянами, и само строительство было выполнено на народные деньги. А также право на собственность здания, в отличие от обычных культовых построек, с самого начала пренадлежало мэрии, а не епархии.
Весной 1576 года в Ломбардии вспыхнула самая опустошительная за всю историю эпидемия чумы, занесенная из Венеции, где население сократилось почти на треть. Чтобы остановить начавшуюся в Милане панику, господствующие в городе испанцы перекрыли все выезды из города, и жители оказались зажатыми как в капкане без подвоза провианта и источников питьевой воды. Из-за жары пересохли все городские колодцы. Начался поголовный мор. Боясь заразиться, люди покидали дома, страдая от голода и жажды. На улице уже некому было убирать разлагающиеся трупы. Видя свое бессилие перед нависшей сметельной опасностью, испанцы, во главе с наместником, покинули город.
В те трагические дни, когда испанцы трусливо ретировались, оставив умирающий город без воды и провизии на произвол судьбы, за дело решительно взялся архиепископ Карло Борромео, который не раз выступал с церковных кафедр против беззакония испанских властей, за что снискал уважение миланцев, хотя и у него нашлись противники, считавшие, что именно он своим фанатизмом накликал на город беду. На него даже было совершено покушение. Но стрелявший из аркебузы монах ордена Гумильятов, располагавшегося в здании нынешней картинной галереи Брера, промахнулся, был схвачен и прощен архиепископом. Но через несколько лет орден, все-таки, разогнали.
Воинственному и деятельному, пекущемуся о пастве, архиепископу удалось организовать санитарную службу, установить карантинные посты и наладить подвоз воды и продовольствия. Сам он с небольшой свитой вооруженных соратников босой и с распятием в руках ежедневно обходил город, посещая в госпиталях и на дому больных и умирающих, поддерживая в людях веру в спасение и оказывая им посильную помощь. За эти и прочие благие дела в 1610 году Карло Борромео был канонизирован, когда не было уже в живых испанского короля Филиппа II, злейшего его врага, отличавшегося крайней жестокостью против всех, кто осмеливался выступать против его воли.
Чума свирепствовала полгода. Эпидемии, казалось, не было конца.
Мэр города, маркиз Аямонте решает обратиться к представителю епископа Джованни Баптиста Капра, чтобы тот помог ему продвинуть среди потерявших надежду прихожан инициативу строительства нового храма, дабы усмирить гнев божий.
Несмотря на то, что почин исходил от мирян, епископ Карло Борромео не мог не высказать своего слова и не только. Решительный архиепископ поручает проект своему личному архитектору Пеллегрино Тибальди (автору уже известных нам конюшен на виа делле Оре). Неизвестно при этом, было ли это назначение согласовано с городскими властями.
Места для строительства не было. Поэтому было решено пожертвовать часовней св. Себастьяна, некогда принадлежавшей семье Пустерла. До 1319 года эта раннехристиансткая часовня называлась часовней св. Транквиллина при Воротах, из-за близости к воротам императорского дворца IV в., но, непонятно по какой причине, Пустерла решили ее переименовать. С часовней св. Себастьяна была связана древняя семейная традиция Пустерла, так называемая “facchinata del cavallazzo” – «шествие клячи» , когда раз в год, по их приказу и на их средства, из съедобных материалов сооружалась лошадь, которую многочисленной процессией несли из церкви к домской площади (Домского собора тогда еще не было, а на площади находились две церкви, о чем можно почитать в Маршруте N1). Донеся ее до площади, все продукты раздавались горожанам.
Пару слов о самом Себастьяне, чья судьба тоже связана с Миланом, о чем немногие знают.
Согласно жизнеописанию, этот святой родился в Галлии, получил образование в Медиолануме и быстро сделал карьеру в Риме как начальник преторианской гвардии (читай: «секьюрити») императоров Диоклетиана и Максимиана. Он тайно исповедовал христианство, и все было бы ничего, если бы двое его друзей — братья Марк и Маркеллин — не были осуждены на смерть за свою веру. Родители, друзья и жёны осуждённых умоляли их отречься от веры и спасти свои жизни. Марк и Маркеллин стали колебаться и готовы были уступить близким. Себастьян пришёл поддержать осуждённых и его пламенная речь вдохновила братьев и убедила их сохранить верность христианству. Так открылась его христианская сущность. Себастьян был арестован и допрошен, после чего император Диоклетиан приказал отвести его за город, привязать и пронзить стрелами (вот почему он всегда изображается пронзенный стрелами).
Решив, что он мертв, палачи бросили его. Но, по всей видимости, его раны, хоть и глубокие, не были смертельные. Вдова по имени Ирина, впоследствии за свой добрый поступок тоже канонизированная, пришла ночью, чтобы его похоронить, но обнаружила его живым и выходила. Многие христиане уговаривали Себастьяна бежать, но он отказался и снова предстал перед императором с новым доказательством своей веры. На сей раз Диоклетиан всерьез рассердился и приказал забить до смерти камнями бывшего начальника своей секьюрити, а тело сбросить в Большую Клоаку, чтобы другим неповадно было. Святой явился во сне христианке Лукине и велел ей забрать его тело и похоронить в катакомбах, и женщина выполнила это повеление будущего святого.
Так изобразил святого Себастьяна известный миланский художник Бернардино Луини:
Задача, поставленная перед Пеллегрино, была не из простых. Выделенный под строительство участок мал, средства (публичные) – ограничены. Поэтому он принимает решение спроектировать здание цилиндрической формы — структура, явно заимствованная у очень любимого им Пантеона. Отсюда же решение создать радиальные часовни, вставленные в толщу стен и идея кесонного купола, которая, увы, так и не была воплощена в жизнь.
Для внешней стороны архитектор специально выбирает строгое решение: дорические колонны и восемь больших арок; над архитравом помещает фриз с триглифами и метопами, украшенными стрелами — атрибутами святого Себастьяна.
К сожалению, Пеллегрини так и не удалось довести до конца свой проект миланского Пантеона. В 1586 году он уезжает в Испанию и строительная площадка передается архитектору Джузеппе Меда, а затем Фабио Мангоне, которые превносят в него свои значительные изменения, в том числе, в отношении купола.
На фасаде храма имеется мраморная доска с надписью:
«Этот гражданский храм, посвященный миланскому воину-патрицию святому Себастьяну-мученику, который в 1576 году спас город от чумы, был задумал и построен Пеллегрино Пеллегрини ди Тибальди при покровительстве Карла Борромео»
Выйдя из храма, по виа Торино направимся в противоположном к Домскому собору направлении.
В какой-то момент справа от нас будет виа Сан Маурилло (via san Maurillo), которая соединяет виа Торино с пьяцца Борромео. На карнизе дома N18 можно увидеть надпись:
Это означает, что здесь заканчивался квартал (букв. “contrada”) святого Амброзия. Далее, от перекрестка виа Санта Марта начиналась «контрада» святого Маурилио.
Попробуйте сами отыскать эту надпись на стенах домов:
Кстати, это отклонение от привычного для туристов маршруту по хаотичной виа Торино, даст вам возможность познакомиться с прилегающими к ней улочками. Например на виа Санта Марта находится большое количество интересных магазинчиков, специализирующихся на предметах дизайна и искусства, продающих одежду винтаж, в том числе и дорогую, и просто разную дребедень. Здесь также имеется большое количество кафе и ресторанов для настоящих эстетов. На этой же улице находится Академия Театра Алла Скала – учебное заведение, где готовятся не только балерины и певцы, но и театральные менеджеры.
Бродя по этим узким улочкам, которые сохраняют свою средневековую планировку, вам может показаться, что вы находитесь в совершенно другом городе.
Сан-Джорджо-аль-Палаццо
Вернувшись на виа Торино или свернув на виа Нерино, пройдя 200 метров мы окажемся на небольшой площади святого Георгия (piazza San Giorgio). На этом месте во времена римской империи находилось основное здание императорского дворца и факт этот сохранился в названии церкви по другую сторону площади: Церковь святого Георгия при Дворце (San Giorgio al Palazzo). В 1954 году во время проведения ремонтных работ в доме 12 по улице Нерино, на глубине 3 метров, была обнаружена статуя, которую сразу же окрестили Афродитой Миланской, которая, по всей видимости, украшала императорский дворец.
Первая небольшая церковь, посвященная святому Георгию на этом месте была возведена в 750 г., как раз на руинах императорского дворца. В XII веке эту церковь решили снести и на ее месте построить новый, более вместительный готический храм. К сожалению, от первоначальной постройки почти ничего не сохранилось.
Так она могла выглядеть в XV веке:
Церковь многократно перестраивалась и то, что имеется у нас перед глазами – результат последней «переделки» в стиле барокко XVII века архитектора Франческо Мария Рикини.
Тем не менее, имеется несколько исторических и художественных моментов из-за которых следует здесь остановиться.
Во-первых, эта церковь до сих пор является миланской штаб-квартирой одного из старейших рыцарских орденов — константиновского рыцарского ордена святого Георгия, основанного императором Константином после победы в битве у Мульвийского моста в 312 г., которая позволила ему сделаться единоличным правителем западной части Римской империи. Внутри церкви имеется установленная рыцарями в 1978 году мемориальная доска, свидетельствующая об их присутствии и о том, что на месте здесь находившегося императорского дворца в 313 г., тем же Константином, являвшимся императором Восточной части империи, и Лицинием – императором Западной ее части, был подписан эдикт о религиозной терпимости.
Во-вторых, согласно имеющимся историческим документам, здесь в короткие моменты средневекового мира находилась на хранении знаменитая военная повозка «Карроччо» — четырехколесная телега, на которой устанавливался алтарь и закреплялся большой прямоугольный флаг (штандарт), в которую запрягались волы. Во время боя «Карроччо» окружалась наиболее храбрыми воинами, которые составляли ее охрану. Она также служила ориентиром для войска. Ее захват врагом означал полнейшее поражение и унижение. Впервые «Карроччо» появилась в 1038 году в миланской армии и сыграла значительную роль в войнах Ломбардской лиги против императора Фридриха Барбароссы. После этих войн «Карроччо» также появилась в войсках других городов Италии и впервые была использована во флорентийской армии в 1228 году.
Повозка войны, принадлежавшая Милану, была детально описана в 1288 году Бонвезином де ла Рива в его книге «Чудеса Милана». Она была обита красным бархатом, ее тянули три пары волов, покрытых попонами белого цвета с алыми крестами св. Георгия, который считался покровителем Милана. На повозке устанавливалось распятие, причем настолько большое, что требовало усилий четырех человек для его установки, то есть размером оно было с корабельную мачту.
В-третьих, согласно легенде, именно в этой церкви в 1162 году, во время осады города Фридрихом Барбароссой, были спрятаны останки трех волхвов. Да, да, тех самых мудрецов — Гаспара, Мельхиора и Валтасара — пришедших с Востока, чтобы поклониться младенцу Иисусу и принести ему дары.
По преданию, мощи волхвов были найдены императрицей Еленой, матерью императора Константина, и первоначально размещены в базилике святой Софии в Константинополе. В V веке мощи волхвов в каменном саркофаге были перевезены в Медиоланум, в базилику св. Евсторгия, где и находились до 1162 года, пока Фридрих Барбаросса не решил перевезти их к себе на родину, в Кельн, где они по сей день и хранятся.
Но дело в том, что существует параллельное предание, согласно которому хитрые миланцы, прознав о намерениях Барбароссы, подменили кости и спрятали их в церкви святого Георгия. В первом приделе справа, под полотном на левой стене имеется надпись, как раз об этом повествующая. Так что, не известно, чьи все-таки кости хранятся в Кельне.
Помимо легенд и призраков, в церки также хранятся несколько шедевров, которые нельзя пропустить. Во-первых, это портрет Святого Иеронима Стридонского работы Гауденцио Феррари, последователя школы Раффаэля.
А, во-вторых, расписанная учеником и последователем Леонардо да Винчи часовня Страстей Господних Бернардино Луини.
Настоящее имя Луини было Скапи и родом он был из семьи зеленщиков и коммерсантов, выходцев из небольшого городка Луино на озере Маджоре. Неизвестно, где и у кого он учился, но точно установлено, что в 1501 году, двадцатилетним, он уже находится в Милане. Пробыв здесь некоторое время он направляется в Венецию, чтобы поучиться там у местных мастеров. В 1508 году Луини возвращается в Милан, куда же во второй раз прибывает и Леонардо да Винчи. Именно эти годы, с 1508 по 1512, пока великоий флорентиец находился в столице Ломбардии, стали эпохальными для формирования учеников, так называемой, леонардовской школы. Да, многие из них так и остались всего лишь банальными подражателями, но некоторые, в числе которых Луини, можно по-праву считать достойными последователями гениального учителя.
Расписанная им церковный придел тому прямое подтверждение. Надалтарное полотно по-праву считается вершиной его творчества. Она, безусловно, поразит вас богатством красок и продуманностью композиции. Вы, наверняка, не сможете оторвать взгляда от лиц персонажей, выражения которых выписаны с удивительной глубиной. То же можно сказать и о боковых полотнах, люнете и венчающей часовню фреске.
Не случайно, после отъезда Леонардо Луини становится самым востребованным в Милане художником. Если вы захотите заглянуть в самую известную росписанную им церковь Святого Маврикия. О ней я рассказываю здесь.
На этом наша прогулка заканчивается.
Для тех, кто полностью насытился культурой, может вернуться в сторону Домского собора, совместив прогулку с приятным шоппингом. А кто еще не насытился — может присоединиться к нашему следующему Четвертому Маршруту который вот-вот начнется здесь поблизости.